|
Где: Москва, ул. Воздвиженка, 3/5, Российская государственная библиотека, Музей книги РГБ (3 подъезд, 4 этаж)
Когда: 25 ноября — 31 декабря 2014 года
В 2014 году отмечается 200-летие со дня установления дипломатических отношений между Россией и Швейцарией. Небольшая горная страна издавна привлекала творческую интеллигенцию, политиков, ученых и простых путешественников из России. В выставочном отделе Музея книги РГБ по местам поездок русских путешественников составили небольшой путеводитель. Среди экспонатов издания XVIII—XXI веков: письма, воспоминания, художественные произведения. Это редкие экземпляры книг, владельцами которых были известные государственные деятели, коллекционеры, писатели: Авраам Сергеевич Норов, Петр Андреевич Вяземский, Николай Александрович Рубакин. Дополняют выставку материалы из фонда некнижных материалов — открытки, закладки, пресс-папье.
Начинается экспозиция с воспоминания о поездке в 1781 году великокняжеской четы — будущего императора Павла I и императрицы Марии Федоровны в Европу под именами графа и графини Северных. Цель путешествия была политической — изучение вопросов государственного устройства и достижений европейской науки и техники. В Швейцарии они побывали в августе — сентябре 1782 года. Маршрут путешествия разработал Николай Борисович Юсупов, а подробно описал путешествие Сергей Иванович Плещеев в книге «Начертание путешествия их императорских высочеств, государя великого князя Павла Петровича и государыни великой княгини Марии Федоровны под именем графа и графини Северных…, предпринятого в 1781 и оконченного в 1782 году» (Санкт-Петербург, 1783). Поездка расписана в книге по дням с указанием места остановки царствующих особ: мы, например, узнаем, что в Лозанне и Веве будущий император останавливался в «Трактире Золотого льва», а в Берне — в «Трактире Сокола».
Плещеев преподавал будущей императрице географию, а вот русскому языку и литературе ее преемницу Александру Федоровну учил Василий Андреевич Жуковский (1783—1852). В 1820 году императрица собирается в Германию, с ней едет и Жуковский, который в 1821 году заглянул в Швейцарию. Там он вдохновился историей шильонского узника, написанной Байроном, посетил Шильонский замок и начал переводить английского поэта. В 1826 году вышли «Сочинения в прозе» Жуковского, куда вошли «Письма из путешествий» со швейцарскими заметками.
На этом связь Жуковского со Швейцарией не прервалась. В 1832 году он снова здесь побывал, на этот раз на лечении. В 1844 году вышло его собрание сочинений в девяти томах. На выставке можно увидеть восьмой том собрания со старинной повестью «Ундина», над которой Жуковский стал работать именно в Швейцарии. Это экземпляр из библиотеки Авраама Сергеевича Норова, государственного деятеля, ученого, коллекционера, который был дружен с Василием Анреевичем.
В то время многие наши соотечественники в поездку по Европе брали «Письма русского путешественника» Николая Михайловича Карамзина (1766—1826). Не стал исключением и Жуковский. Пожалуй, Карамзин был вторым после Павла I знаменитым россиянином, чье пребывание на берегах Женевского озера зафиксировано документально. Он побывал в 1789—1790 годах в селении Кларан, описанном в романе Жан-Жака Руссо «Новая Элоиза», полюбовался Шильонским замком и Вильневом. О побережье Женевского озера великий историк отзывался так: «Климат самый кроткий, природа великолепная, уединение, досуг, свобода — чего бы желать более?» (Карамзин Н. М. Письма рускаго путешественника. Ч. III. — Москва, 1797)
Буквально по следам Жуковского в Швейцарию поехал Николай Васильевич Гоголь, в чем он признается в одном из своих писем к Василию Андреевичу. «Сначала было мне несколько скучно, потом я привык и сделался совершенно вашим наследником: завладел местами ваших прогулок, мерил расстояния по назначенным вами верстам, колотя палкою бегавших по стенам ящериц, нацарапал даже свое имя русскими буквами в Шильонском подземелье», — пишет он 12 ноября 1836 года.
В Веве Гоголь продолжает работу над «Мертвыми душами»: «Я даже сделался более русским, чем французом в Веве, и все это произошло оттого, что я начал здесь писать и продолжал моих "Мертвых душ", которых было оставил», — пишет он из Лозанны своему другу и однокашнику Александру Семеновичу Данилевскому 23 октября 1836 года.
В Швейцарии неоднократно бывал и Федор Иванович Тютчев. В 1839 году в Берне, в церкви при русском посольстве состоялось его венчание с Эрнестиной Дёрнберг. На выставке можно увидеть прижизненное издание стихотворений поэта (Тютчев Ф. И. Стихотворения. — Москва, 1868) из библиотеки князя Петра Андреевича Вяземского, который был в Женеве четыре раза. Знакомство с Тютчевым произошло в 1843 году и продолжалось до кончины поэта. Вяземский тоже бывал в Веве, одно из его стихотворений так и называется — «Вевейская рябина».
О пребывании в Женеве Федора Михайловича Достоевского рассказывает дневник его жены Анны Григорьевны (Достоевская. Дневник 1867 года. — Москва, 1993. — «Литературные памятники»). В Женеву Достоевские приехали из Бадена. Анна Григорьевна (в 1867 году ей был 21 год) любила путешествовать: осматривала достопримечательности, совершала дальние прогулки по окрестностям, посещала музеи. Дневник она вела стенографически, и довольно долго он оставался нерасшифрованным. Труд его прочтения и изучения взяла на себя заведующая научно-исследовательским отделом рукописей ГБЛ Сарра Владимировна Житомирская (1916—2002). Опубликован он был не так давно, в 1993 году.
Анна Григорьевна и Федор Михайлович часто встречались с Огаревым, который дал им почитать «Былое и думы». Собрание сочинений Александра Ивановича Герцена в десяти томах впервые вышло в свет именно в Женеве в 1875—1879 годах (Герцен А. И. Сочинения. [В 10-ти т.] Т. X.: Былое и думы. 1867—1868; Разные статьи — Женева…, 1879). До сегодняшнего дня каждый из томов собрания считается библиографической редкостью, поскольку Герцена в России тогда не печатали.
Начиная с Герцена, Швейцария стала излюбленным местом русской политической эмиграции. На выставке можно увидеть две очень редких книги. Это первое издание «Программы социал-демократической группы «Освобождение труда», вышедшее в Женеве в 1884 году. «Освобождение труда» — первая российская марксистская организация, которая была основана в 1883 году в Женеве Георгием Валентиновичем Плехановым. Это единственная напечатанная программа русской социал-демократии до опубликования программы РСДРП. Представленный на выставке экземпляр — из библиотеки Николая Александровича Рубакина, книговеда и писателя, жившего в Швейцарии с 1907 года. Плеханов и Рубакин переписывались и часто встречались. Известно, что русские революционеры, в том числе Плеханов, любили пользоваться книгами из библиотеки Рубакина.
Вторая революционная книга на выставке — «Две тактики социал-демократии в демократической революции» (Женева, 1905). Это первое издание книги Владимира Ильича Ленина, посвященной теоретическому обоснованию стратегии и тактики большевистской партии в период революции 1905—1907 годов. Написана была она именно в Женеве в июне — июле 1905 года. Здесь Ленин прожил четыре года. Мало кто знает, но уже после смерти Ленин вновь окажется связанным с Женевой. Ученый-биохимик Борис Збарский, которому предстоит забальзамировать тело вождя мирового пролетариата, окончил Женевский университет в 1911 году.
В Швейцарии последние 17 лет жил и Владимир Набоков (1899—1977), обосновавшийся в отеле Montreux Palace. Согласно одной из легенд, какой-то из постояльцев отеля спросил у Набокова, как тот заработал деньги на свой номер «суперлюкс». «Получил наследство», — был ответ. — «А, старенькая бабушка...» — «Нет, маленькая девочка», — честно признался жилец суперлюкса. Номер он оплачивал из гонораров за «Лолиту». Знаменитая коллекция бабочек Набокова сейчас находится во дворце Рюмина, в зоологическом музее Университета Лозанны. С тех пор как в Монтрё поселился Набоков, город стал местом литературного паломничества.
Первым и единственным литератором из послевоенного СССР, кто видел Набокова в Швейцарии, была поэтесса Белла Ахмадулина (1937—2010), которая встречалась с ним незадолго до его смерти, в 1977 году. «Меня поразило лицо Набокова, столь не похожее на все знаменитые фотографии и описания. В продолжение беседы, далеко вышедшей за пределы обещанного срока, Лицо нисколько не имело оборонительной надменности, запрета вольничать, видя, что такой угрозы не может быть», — писала поэтесса о первых минутах встречи. (Ахмадулина Б. А. Сочинения. Т. 2. — М., 1997).
|
|