Выставка «Подвигу народному — память и честь! 200-летие победы России в Отечественной войне 1812 года»

Время проведения: 29 мая — 25 июня 2012 года
Место проведения: Москва, РГБ, Голубой зал

К 200-летнему юбилею победы русского оружия в Отечественной войне 1812 года в Голубом выставочном зале РГБ открылась выставка «Подвигу народному — память и честь! 200-летие победы России в Отечественной войне 1812 года» Обширная экспозиция из артефактов, книг, плакатов, нотных изданий была сформирована силами сотрудников отделов военной литературы, научно-исследовательского отдела рукописей, научно-исследовательского отдела редких книг, отдела картографических изданий и отдела нотных изданий и звукозаписей РГБ. 

Кажется, что за двести прошедших лет Отечественная война 1812 года стала похожа на вымысел, а легенды о ней смешались с фактами — со всей ее ушедшей в прошлое живописной военной атрибутикой, старой орфографией, дворянским кодексом чести и крестьянской совестью, сословными различиями и их отменой на полях сражений, французским языком, на котором староста подмосковной деревни обращался в письме к Наполеону. Однако подлинные свидетельства прошедшего времени, размещенные под стеклом в витринах Голубого зала РГБ, сохранили живые эмоции, которые невозможно выдумать.

Так, мелкий почерк письма князя Петра Ивановича Багратиона гвардии прапорщику Гавриле Петровичу Ермолову от 3 июля 1812 года о причинах затягивания воссоединения их войск сохранил настоящее, не поблекшее со временем отчаяние: «Я Вам скажу, любезный мой тезка, что я бы давно с Вами соединился, если бы оставили меня в покое... Жаль Государя, я его, как душу, люблю, предан ему, но видно, он нас не любит... Вот пошла потеха! Куда ни сунусь, везде неприятель. Получил известие, что Минск занят и пошла сильная колонна на Борисов... Уже истинно еле дышу от досады, огорчения и смущения. Я ежели выберусь отсюда, тогда ни за что не останусь командовать армиею и служить. Стыдно носить мундир». Почерк Михаила Илларионовича Кутузова — забористый и неразборчивый — являет нам личность не менее чувствительную: «Примите искреннейшую мою благодарность, Милостивый государь мой Гаврила Петрович, за письмо Ваше от 24 декабря сего года... Истинный сын России! Сердце мое вместе с Вами радуется».

Еще одним поводом отказаться от мифов и приблизить во времени далекую войну стало присутствие на открытии выставки председателя Союза потомков участников Бородинской битвы, праправнучки Кутузова Юлии Хитрово, которая с большим интересом осмотрела письма Кутузова к своей прапрабабке Прасковье Хитрово. «У Михаила Илларионовича было огромное наследие, и письма, в основном, были к старшей дочери Елизавете, так что эти документы стали для меня открытием», — рассказала она.

Кроме оригиналов писем, на выставке немало других подлинных документов времени войны с Наполеоном: монеты России и Франции 1812 года, копия приказа Наполеона о начале войны с Россией (которую он называет «второй Польской», призванной прекратить «пятидесятилетнее влияние России на дела Европы»), латуневый ополченский крест, открытки, военные карты и, конечно, книги. Из них самые интересные и редкие — издания, относящиеся к полковой историографии, которые выпускались очень небольшими тиражами и которые были у всех русских полков — красочные, с золотым тиснением, в ярких бархатных обложках, вроде живописного «Исторического обозрения лейб-гвардии Измайловского полка 1796—1896 гг.». Также одни из самых необычных экспонатов родом из XIX века — большие английские «мемориальные мужские носовые платки», например платок «Подмостки Европы в декабре 1812 года» с изображением Наполеона, просящего пощады у короля Пруссии. Весьма интересны и красивые нагрудные знаки полков, которые принимали участие в войне: лейб-гвардии Уланского Его Величества полка, Пехотного калужского полка, лейб-гвардии Измайловского полка и т. д.

Эти знаки и значительная часть экспозиции являются частью собрания «коллекционера русской военной истории» Александра Макарова, который, как это часто бывает среди коллекционеров, по роду деятельности почти никак не был связан с темой своего собирательства: до революции 1917 года Макаров работал бухгалтером, а в последние годы жизни руководил отделом Государственного комитета химической промышленности при Совете министров СССР. Как военный коллекционер он был хорошо известен и при жизни: журналисты писали о нем в советской прессе, писатели и режиссеры брали консультации. Оставленная им коллекция была посвящена исключительно военному делу, и в 1965 году в соответствии с приказом Министра культуры СССР поступила в РГБ. В библиотеке Макарова было более пяти тысяч томов: воинские уставы за двести лет, памятные книжки об армейском кадровом составе, справочники и каталоги, подшивки газет, энциклопедии и монографии. Кроме книг, Александр Макаров собрал двухтысячную коллекцию боевых орденов и медалей, больше тысячи нагрудных знаков и эмблем, сотни пуговиц и оловянных солдатиков. Солдатики тоже есть на выставке — как те, что были в массовом советском промышленном производстве в юбилейные войне годы, так и ручной работы столетней давности. Многие вещи из коллекции Макарова впервые представлены публике: диплом на звание члена-учредителя Бородинского общества (1913), литография «Посещение Александром I мастерской Дж. Доу в Зимнем дворце» (1826), открытки и т. д. Любопытно, что в этом году сотрудники отдела военной литературы РГБ нашли могилу Александра Макарова на Даниловском кладбище: на выставке также впервые выставляется оригинал экслибриса, который есть и на его могильной стеле.

В пространстве небольшого зала невозможно полностью передать все нюансы интерпретаций войны в прошедшие юбилейные годы, однако все представленные экспонаты красноречиво связывают юбилей с реалиями своего времени. Так, столетие войны в 1912 году косвенным образом отражает экономический расцвет Российской империи, который выпал на это время: было издано много красочных широкоформатных альбомов репродукций, тисненных золотом фолиантов с портретами героев войны, изданиями Высочайше утвержденного особого комитета по постройке в Москве музея 1812 года, иллюстрированными, с цветными картинками и папиросной бумагой, переизданиями «Войны и мира», многочисленными сборниками песен 1812 года и «исторических музыкальных картин».Кстати, музыке посвящена отдельная полка экспозиции: здесь и партитура увертюры Петра Чайковского «1812 год», написанной им специально к открытию Храма Христа Спасителя (это было в юбилейный, 70-й, год победы в войне), и издание оперы Сергея Прокофьева «Война и мир», партитура балета Тихона Хренникова «Гусарская баллада».

Стотридцатилетний юбилей войны вспоминали в течение всех военных лет: выходили книги («Разгром Наполеона», «Битва за Бородино», «Из боевого прошлого русской армии: документы о доблести и героизме русских солдат и офицеров»), выпускались патриотические плакаты — на одном из них фигура Михаила Кутузова в окружении красных советских знамен провожает взглядом уходящие на войну танки. Примечателен и недавно найденный в архиве Макарова экземпляр настольной исторической игры для подростков «Изгнание Наполеона». «24 июня 1812 года без объявления войны, разноплеменная армия Наполеона из 600 тысяч человек, переправившись через пограничную реку Неман, вторглась в Россию. Русская армия, насчитывавшая всего около 200 тысяч человек при 900 орудиях, вынуждена была отступать перед лицом превосходящих сил врага», — сказано в аннотации к этой красивой игре. В 1942 году эти строки читались по-особому: не простым совпадением были не только почти рифмующиеся даты начала двух войн, но также и описание ситуации, в которой началась война 1812 года, было слишком похоже на начало войны с фашистской Германией. К счастью, Наполеон был последним завоевателем, который побывал в Москве, а концы обоих катаклизмов уложились в ту же, но уже счастливую, рифму.