Мужики

Первая публикация — журнал «Русская мысль». 1897. № 4.

• Буренин В. П. Критические очерки // Господа критики и господин Чехов: антология / сост. С. ле Флемминг. СПб. ; М., 2006. С. 103. 1-я публ.: Новое время. 1897. 11 апр.
  Художественная простота и правдивость, сопоставимая с Л. Толстым. Сосредоточенное спокойствие при изображении маленького типичного уголка «края долготерпенья» без желания наполнить душу читателя «скорбными ощущениями».
• Игнатов И. Н. Журнальные новости. «Мужики», рассказ А. П. Чехова / И-т // Господа критики и господин Чехов: антология / сост. С. ле Флемминг. СПб. ; М., 2006. С. 263–264. 1-я публ.: Русские ведомости. 1897. 19 апр.
  Предметом авторского описания служит не маленький мирок отдельных людей, … но целая масса, огромный мир. «Если г. Чехов хотел своими „Мужиками“ потрясти читателя и наполнить его ужасом, то он вполне достиг своей цели». Автор констатирует приближающуюся духовную смерть мужиков.
• Потапенко И. Н. О критиках и мужиках / Фингал // Господа критики и господин Чехов: антология / сост. С. ле Флемминг. СПб. ; М., 2006. С. 457—458. 1-я публ.: Новое время. 1897. 20 апр.
  Лучшее из всего, что появилось за последние годы в нашей литературе. Автор сопоставляет «Мужиков» с «Хозяином и работником» Л. Толстого и заявляет, что Толстой — проповедник, утверждающий, что все должны понимать жизнь так, как он, а Чехов — художник, не делающий выводов, но который с «такой правдивостью рисует безотрадную жизнь русского села, как не нарисуют её сотни толстых книг, наполненных цифрами, фактами и теоретическими обоснованиями». В деревню надо идти, но не учиться, а учить.
• Петерсен В. К. Критические наброски (Ужасные мужики) / Н. Ладожский // Господа критики и господин Чехов: антология / сост. С. ле Флемминг. СПб. ; М., 2006. С. 446—447. 1-я публ.: Санкт-Петербургские ведомости. 1897. 29 апр.
  «Одно из тех великих произведений, которые, будучи прекрасными сами по себе, тяжело ложатся на малых сих и терзают душу доброго россиянина тоскою безысходной». Чтение изображённого Чеховым «поголовного гниения русского мужика с чадами и домочадцами» — это пытка. При том сам автор как личность вполне отсутствует, изображая «полнейшее спокойствие вивисектора».
• Меньшиков М. О. Критические заметки («Мужики», рассказ А. П. Чехова, Рус. мысль. 1897, IV) // Антон Чехов и его критик Михаил Меньшиков: переписка, дневники, воспоминания, статьи / сост., статьи, подгот. текстов и примеч. А. С. Мелковой. М., 2005. С. 319—329. 1-я публ.: Книжки недели. СПб. 1897. № 5.
  На крошечном пространстве Чехов «каким-то волшебством выводит чуть ли не всю стомиллионную массу „мужиков“, жизнь целого океана земли русской». Каждая фигура — символ, выражающий что-то огромное и сложное в деревенской жизни. Серьёзный, очень ценный вклад в нашу классическую литературу и большая заслуга перед обществом. Глубокое знание предмета. Это знание, важное по существу, и суть его в том, что дело не в «народном невежестве», а в «интеллигентном невежестве относительно своего народа, в незнании его доподлинной жизни».
• Струве П. Б. «Мужики» г. Чехова // На разные темы / П. Б. Струве: сб. ст. СПб., 1902. С. 121—132. 1-я публ.: Новое слово. 1897. № 8 (май).
  Своим появлением эта вещь предвещает возрождение нашей литературы. Критика пишет, что в «Мужиках» представлена картина «деревенского озверения», однако Чехов пишет не только о деревне, но и о городской цивилизации, представители которой (Николай с женой и дочерью), «несмотря на свой абсолютно очень низкий уровень», по сравнению с мужиками представляют высшую ступень развития. Чехов не намеревался исчерпать всю психологию своих мужиков, но «правдиво и ярко» показал расстояние между городскими и деревенскими. Это — «сосредоточенное отражение жизни». Общественная заостренность произведения — не в необходимости просвещения, а в развитии человеческой личности и признании ее прав.
• Михайловский Н. К. Литература и жизнь // Русское богатство. 1897. № 6. С. 116—125 (2-я паг.).
  Отмечает «более чем благосклонное» отношение критики к этому произведению и признаётся, что не понимает «этих восторгов», видя в «Мужиках» «что-то недоделанное, отзывающееся черновиком». Второстепенные персонажи «сделаны» гораздо лучше, чем главные, особенно неудачна Ольга. В целом это просто ряд случайных наблюдений, скудный, поверхностный материал, никаких выводов из которого делать не следует (необходимость просвещения, сопоставление города и деревни и т. п.). «Мы, почитатели таланта г. Чехова, твердо знаем, что он никогда не развернёт этот свой талант во всю меру его силы».
• Богданович А. И. Критические заметки / А. Б. // Мир Божий. 1897. № 6. С. 5—6 (2-я паг.).
  Всё, представленное в этом рассказе, «может быть подтверждено самыми точными исследованиями и наблюдениями». Получился букет необычайной яркости, но это — достоинство, облегчающее читателю сделать вывод, «понять простую, но глубокую истину, до сих пор признаваемую за ересь в русской литературе, — что городская жизнь, при всех её недостатках, всё-таки культурнее, выше, человечнее, чем деревенский пресловутый „уклад“». В деревне — борьба за существование, мало чем отличающаяся от условий животной жизни. Чехов ничего не преувеличил.
• Глинка А. С. Мужики // Очерки о Чехове / Волжский. СПб., 1903. С. 160—176.
  «Бесстрашие в изображении мужичьей жизни у Чехова объясняется больше всего бесстрастием — специфическим бесстрастием безнадёжного разлада его далекого идеала с действительностью обыденной жизни». Это бесстрастие напоминает критику отношение, с которым Мопассан рисует жизнь французских крестьян. Чеховские «приемы» особые, отступающие от русского реализма народной беллетристики, это «чисто импрессионистические приёмы», сравнимые по манере писать с картинами Левитана и Куинджи.
• Соколов Н. А. О сюжете и образах повести «Мужики» // Научные доклады высшей школы: филолог. науки. 1961. № 3. С. 28—135.
  Беспощадно правдивое произведение. Судьба Николая и его семьи — лишь частичка тяжелого горя, которым была полна народная жизнь. Чикильдеевы нужны для того, чтобы другими глазами посмотреть на то, к чему постоянные жители деревни привыкли (от красоты природы до грязи и безобразия повседневного быта). Особенно важен образ Ольги. Она наделена видением прекрасного.
• Бердников Г. П. Мелиховские итоги // Чехов / Г. Бердников. М., 1974. С. 377—382.
  Комментирует позиции П. Струве и Н. Михайловского. Сопоставляя образы Николая и деревенских мужиков, литературовед полагает, что первый — «духовно обездолен», а «интересы и заботы забитых жуковских мужиков всё же шире и содержательнее. Даже тёмная Марья «после раздумий приходит к твердому выводу, что, как ни тяжка пореформенная жизнь, а всё же воля лучше». Мать Николая «вырастает в трагическую фигуру, измученную непосильной борьбой с нуждой и несправедливостью».