Моя жизнь

Первая публикация — Ежемесячное литературное приложение к журналу «Нива». 1896. № 10—12.

• Скабичевский А. М. Больные герои больной литературы // Новое слово. 1897. Кн. 4 (янв.). С. 161—163 (2-я паг.).
  В центре произведения — один из тех неудачников, которые часто встречаются во всех слоях общества. Это — герой нашего времени. «Боже, какой жалкий герой!»
• Богданович А. И. Талант мертвой полосы / А. Б. // Мир Божий. 1897. № 12. С. 2—6 (2-я паг.).
  Неудачная попытка решить в художественной форме один из жгучих вопросов — о непригодности философии опрощения. Герой чувствует, что его удел — жалкое прозябание на манер его приятеля Редьки с его примитивной философией.
• Глинка А. С. Мужики // Очерки о Чехове / Волжский. СПб., 1903. С. 172—175.
  Радостное откровение о значении справедливости и правды в народной жизни не стоит ни в какой связи с изображаемой действительностью. Категорическое утверждение художника в повести ничем не подтверждается.
• Скафтымов А. П. О повестях Чехова «Палата № 6» и «Моя жизнь» // Нравственные искания русских писателей / А. П. Скафтымов М., 1972. С. 391—402. 1-я публ.: Учен. зап. Саратов. пед. ин-та. Саратов, 1948. Вып. 12.
  Полемика в этой повести, главным образом, направлена не против Л. Толстого, а против антидемократических настроений в обществе, поддерживаемых интеллектуально-гедонистическими теориями Шопенгауэра и Ренана. Повесть проникнута мыслью о том, насколько «обычный обиход жизни преступно лишён необходимого морального внимания к человеку». В нравственном отношении крестьяне в повести поставлены выше таких «представителей культуры», как доктор Благово и Маша, но крестьянский обиход Чехов не считает правилом и примером. Главная беда положения крестьян — «духовная бедность».
• Кузичева А. П. «Удивительная повесть» («Моя жизнь») // В творческой лаборатории Чехова: сб. ст. М., 1974. С. 270—278.
  Печальное и суровое повествование о поединке главного героя повести с укладом российской провинции обнажило изнанку благопристойного существования русского обывателя. Жизненная пошлость завладела умами людей всех сословий, а в личных отношениях царит сердечная грубость. Повесть — страшная правда о русской действительности.
• Семанова М. Л. Повесть Чехова «Моя жизнь» в историко-литературном контексте // Нева. 1985. № 1. С. 144—155.
  Полознев — очень убедительная для читателя фигура, его оценки (в частности, мысль о «крепком, здоровом стержне», на котором держится мужицкая жизнь) вызывают доверие. Но автор даёт понять небесспорность убеждений рассказчика, возможность неоднозначной их оценки. Ключевые слова повести — стыд, совесть, свобода. Их «расшифровка» в повести через позиции разных персонажей даёт возможность узнать позицию автора. «Идея социального равенства пробивает себе дорогу с большим трудом, но торжество её неизбежно». С этим связана оценка итогов жизни Полознева.
• Линков В. Я. «Ничто не проходит бесследно…» (о повести Чехова «Моя жизнь») // Вопросы литературы. 2005. № 3. С. 293—304.
  Отсутствие дискуссий вокруг интерпретаций повести объясняется её нетрадиционностью, близостью к принципам чеховской драматургии. Её нетрудно прочитать как «идейную» повесть, пишет исследователь, но, пристально вглядываясь в текст, добавляет: «трудно отделаться от впечатления, что автор повести относится с явным пренебрежением к идеям своих героев». Создается особая атмосфера переизбытка идей общего характера, ситуация девальвации идей. «Осознавая себя через идею, человек постоянно ошибается». Основой для постижения окружающего мира и главным стимулом его поступков является будничное жизненное самоощущение человека. Чехов был «явным предтечей философской мысли XX века, в частности, феноменологии Хайдеггера».