Новый генеральный директор РГБ раскрывает карты

После новых назначений в РГБ заметно вырос интерес средств массовой информации к главной библиотеке страны. Генеральный директор Ленинки Александр Вислый в нескольких интервью рассказал о своем видении настоящего и будущего Библиотеки. В них шла речь об электронных ресурсах РГБ, законе об обязательном экземпляре, об открывшемся после ремонта Доме Пашкова, строительстве нового здания и о многом другом. Мы публикуем небольшую часть интервью Александра Ивановича, которое он дал Григорию ЗАСЛАВСКОМУ и радиостанции Вести FM. 

Полная запись интервью Александра Вислого радиостанции «Вести FM». 08.11.2009

— Алек­сандр Ива­но­вич, мой пер­вый во­прос бу­дет свя­зан с пе­ре­хо­дом от ва­ших преж­них долж­ност­ных обя­зан­но­стей к ны­неш­ним. Ко­гда ми­нистр куль­ту­ры Алек­сандр Ав­де­ев пред­став­лял вас, то бы­ло упо­треб­ле­но та­кое сло­во­со­че­та­ние — «ра­зум­ное со­че­та­ние кни­ги и но­вых тех­но­ло­гий». Как вы по­ни­ма­е­те это «ра­зум­ное со­че­та­ние» но­вых тех­но­ло­гий и тра­ди­ци­он­но­го пи­е­те­та к кни­ге?

— С моей точки зрения, здесь особой проблемы нет, потому что книга как таковая, в печатном виде будет еще долго нами любима и будет нами использоваться. Тут немного в другом дело, к книге можно обращаться с двумя целями: почитать для души и использовать в работе или учебе. Если вы хотите «почитать для души», я думаю, что заменить нормальную печатную книгу будет достаточно сложно. Даже современные ридеры, которые сейчас довольно широко используются, все-таки не дают такого ощущения от книги, которое мы привыкли получать. Я сам пользуюсь всеми моделями ридеров, но все равно, когда едешь в командировку, пару-тройку книг с собой берешь, потому что так удобней и приятней.

А вот когда книга используется как инструмент для работы и уче6ы, тут информационные технологии играют огромную роль. Мы же знаем, научные книги публикуются небольшими тиражами, сейчас 2—3 тысячи считается уже очень много. Сделать так, чтобы эти книги попадали туда, где они нужны, — практически невозможно. Поэтому одна из основных задач — осуществить одну простую вещь. Чтобы вся научная литература, в одной, двух, трех крупных библиотеках переводилась в электронную форму, и потом эти книги становились доступными, подчеркиваю, для чтения, в помещениях тех же самых библиотек, без возможности создать цифровую копию как требует 4 часть Гражданского кодекса. Чтобы люди знали, что даже при всех этих ограничениях, живя на Сахалине и придя в свою областную или районную библиотеку, человек прочитает все, что ему нужно по его профессии. Нужно иметь все современное знание на русском языке и нужно иметь механизм, когда это современное знание доступно в любой точке нашей страны. Вот оно правильное сочетание.

— А вот я помню, что когда Российская государственная библиотека стала заниматься переводом в электронный вид своих изданий, то первым делом начали оцифровывать диссертации. Насколько я понимаю, сегодня все диссертации уже переведены в электронный вид. Насколько далеко вы собираетесь идти по этому пути и надо ли переводить все книги в электронный вид?

— О диссертациях. В электронный вид сейчас переведены диссертации, которые защищались с 2000 года по настоящее время, это примерно 360 тысяч полных текстов диссертаций и авторефератов. С моей точки зрения, этот объем уже закрывает порядка 95 % того спроса, который на них есть. Дальше мы собираемся переводить в электронный вид только новые диссертации, их в год защищается около 30 тысяч.

Что касается других книг, это те книги, о которых я говорил: образовательная, научная, справочная, энциклопедическая литература. С ней есть большая проблема. По действующей 4 части Гражданского кодекса я могу оцифровать эту книгу только с письменного разрешения автора. В год выпускается примерно 40 тысяч наименований такого рода литературы — образовательной, научной, справочной. Примерно по 2—3 автора на каждую книгу, почти всегда они пишутся в соавторстве. Это значит, что в год мне нужно заключить порядка 100 тысяч договоров с авторами, разбросанными по территории всей России. Это невозможно, ни одна библиотека в мире с этим не справится. И если не будет принято каких-то дополнительных законодательных или подзаконных актов, которые давали бы такое право, то справиться с этой работой практически невозможно.

Технически мы в состоянии оцифровать такое количество изданий. Финансово сложнее, но тоже возможно. Общий объем денег, которые для этого нужны, — порядка 250 миллионов рублей в год, это не такие большие деньги для страны в целом. А вот юридически сейчас есть большие сложности. Что можно оцифровывать не спрашивая автора? То, на что кончилось авторское право. То есть прошло 70 лет после смерти автора! Что такое 70 лет? Представьте, что автор родился в 1890 году, в 1911-м написал книгу, умер в 1939-м. Мы не можем его оцифровывать. Вот если он умер в 1938-м, тогда уже можно.

— Я некоторое время назад был как раз в Российской государственной библиотеке и понял, что процедура записи в Библиотеку сегодня довольно простая. Буквально за пять-семь минут ты становишься читателем РГБ. С одной стороны, это приятно, с другой — правильно ли, что в главную библиотеку страны так легко можно, зайдя с улицы, записаться. Не собираетесь ли вы вводить какие-то ограничения? И следующий вопрос: если человек хочет прочесть какую-то книгу в электронном виде, есть ли уже процедура электронной записи читателей?

— Ответ на первый вопрос: ограничений мы никаких вводить не будем. Они и так, к сожалению, существуют. Вот зимой, например, это количество крючков в гардеробе. Да, когда некуда повесить пальто, то приходится стоять в очереди. Ограничивать вход в Библиотеку, наверное, бессмысленно. Чем хороша Библиотека? Тем, что в ней есть все. Поэтому человек придя в Библиотеку и дождавшись, наконец, тех книг, которые ему нужны, получает уверенность, что он прочитал все, что ему надо.

Про электронную среду. Даже когда у меня есть электронный текст, вступает следующее ограничение 4 части Гражданского кодекса — читать его можно только в помещении библиотек и только без права создания цифровой копии. Поэтому те книги, на которые кончилось авторское право, любой человек из интернета может прочитать свободно. А те, на которые авторское право еще действует, — в лучшем случае идете в свою библиотеку, и если у той библиотеки есть доступ к нам, тогда, пожалуйста, читайте.

— Ска­жи­те, Дом Паш­ко­ва уже на­чал ра­бо­тать как по­ме­ще­ние Биб­лио­те­ки? Рань­ше там про­хо­ди­ли вы­став­ки раз­ных аук­ци­он­ных до­мов, но го­во­ри­ли, что оно от­ре­ста­ври­ро­ва­но для нужд Биб­лио­те­ки.

— Там сей­час раз­ме­ще­но три очень важ­ных от­де­ла и ту­да идут чи­та­те­ли. Это От­дел ру­ко­пи­сей, в фон­дах ко­то­ро­го са­мые до­ро­гие и са­мые цен­ные кни­ги, ру­ко­пи­си и ар­хив­ные ма­те­ри­а­лы. Там нуж­ны свои соб­ствен­ные усло­вия хра­не­ния. Все со­зда­но для то­го, что­бы эти из­да­ния хо­ро­шо хра­ни­лись и что­бы бы­ли хо­ро­шо за­щи­ще­ны. Вто­рой от­дел, ко­то­рый ту­да пе­ре­ехал, это Нот­но-му­зы­каль­ный от­дел. Там есть и пе­чат­ная му­зы­ка, и есть зву­ко­вые ря­ды, за­пи­си лек­ций, вы­ступ­ле­ний, сей­час там все обо­ру­до­ва­но, и мож­но прий­ти и по­слу­шать аудио­ма­те­ри­а­лы. И тре­тий от­дел, рас­по­ло­жен­ный там же, — это Кар­то­гра­фи­че­ский от­дел, са­мый слож­ный по ра­бо­те с его ма­те­ри­а­ла­ми. Сей­час они все при­ни­ма­ют чи­та­те­лей.

А то, что вы го­во­ри­ли про вы­ста­воч­ную часть, мы и даль­ше ее бу­дем ис­поль­зо­вать. По­то­му что это пре­крас­ный ком­плекс для про­ве­де­ния очень важ­ных ме­ро­при­я­тий.

— А как об­сто­ят де­ла со стро­и­тель­ством но­во­го зда­ния, на­сколь­ко я по­ни­маю, это дол­гая ис­то­рия и Биб­лио­те­ке по-преж­не­му нуж­ны но­вые пло­ща­ди?

— Вот циф­ры на се­го­дняш­ний мо­мент. При­мер­но 10 % на­ше­го фон­да, это око­ло 4 мил­ли­о­нов книг, упа­ко­ва­но в ящи­ки и ле­жит в хра­не­нии в Под­мос­ко­вье. Для чи­та­те­лей они не­до­ступ­ны. По­то­му что, что­бы по­ста­вить еже­год­ные по­ступ­ле­ния, а это око­ло по­лу­мил­ли­о­на эк­зем­пля­ров, нуж­ны пол­ки. Их нет. Что­бы по­ста­вить по­ступ­ле­ния сле­ду­ю­ще­го го­да нуж­но снять ка­кую-то часть ста­рых книг и за­па­ко­вать. По­это­му во­прос с но­вым зда­ни­ем — это очень ост­рый во­прос. В 2009 го­ду мы по­лу­чи­ли пер­вые день­ги на стро­и­тель­ство но­во­го зда­ния, и ме­сто по­лу­чи­ли, и со­гла­со­ва­ли с Моск­вой. Это ме­сто меж­ду ста­рым зда­ни­ем в Ста­ро­ва­гань­ков­ском пе­ре­ул­ке, и зда­ни­ем Ми­ни­стер­ства обо­ро­ны, на­про­тив но­во­го Во­ен­тор­га. Меж­ду ста­рым и но­вым зда­ни­ем преду­смот­рен тун­нель, по­это­му кни­ги бу­дут до­став­лять­ся вез­де. В этом го­ду нам да­ли пер­вые день­ги на про­ек­ти­ро­ва­ние, но по­том гря­нул кри­зис и на сле­ду­ю­щий год нам де­нег не да­ли. Пре­ры­вать про­ек­ти­ро­ва­ние, это на са­мом де­ле зна­чит впу­стую тра­тить день­ги, по­то­му что все со­гла­со­ва­ния при­хо­дит­ся де­лать за­но­во. Сей­час мы бо­рем­ся с этой си­ту­а­ци­ей, про­си­ли вне­сти по­прав­ку в Гос­ду­ме, что­бы нам да­ли на 2010 год хоть что-то, что­бы про­дол­жить про­цесс про­ек­ти­рова­ния, и то­гда в 2011 го­ду мы бы уже на­ча­ли рыть кот­ло­ван. А ес­ли в 2010 го­ду у нас не бу­дет ни ко­пей­ки на про­ек­ти­ро­ва­ние, то кот­ло­ван мы нач­нем рыть в луч­шем слу­чае в 12-м, а то и в 13 го­ду. Вот это од­на из са­мых боль­ших про­блем. Ко­гда ми­нистр был у нас, мы его про­си­ли хоть что-то дать на про­дол­же­ние этих ра­бот. Он обе­щал по­мочь, те­перь бу­дем до­би­вать­ся по­мо­щи!

— Александр Иванович, насколько серьезными должны быть перемены, или вы считаете, что преемственность руководства должна быть сохранена?

— Преемственность обязательно должна быть сохранена. Потому что есть такой культурологический подход — должны быть в каждом государстве две самых консервативных отрасли — медицина и библиотеки. Это отрасли, обеспечивающие стабильность: с одной стороны, здоровье граждан, с другой — их духовное здоровье. Поэтому библиотеки не должны никогда совершать каких-то резких разворотов и движений. Должна быть преемственность, и она будет. А что касается перемен, то они назрели.

Приведу цифры. Максимально, что может сделать Ленинка, это принять 4 тысячи читателей в день. Казалось бы, огромная цифра, у нас 2000 посадочных мест, 4 тысячи человек могут прийти и по полдня поработать. Но что это значит? Что такое 4 тысячи читателей в день? Это в год около миллиона. А что такое миллион читателей в год? В Москве 15 миллионов населения. Из них читающего — 10 миллионов. Это значит, что каждый житель Москвы один раз в десять лет на полдня может прийти к нам в библиотеку. При современных технологиях это совершенно недопустимая вещь. Вот если мы обеспечим возможность читать все, что есть в Ленинке, не приходя в нее, мы решим эту проблему.

19.11.2009